ТЕ, КТО СЛУШАЕТ ЗЕМЛЮ

В Обнинске о землетрясениях в любой точке мира узнают через 20 минут. Горожане знают, что это утверждение — не пустая бравада, а непосредственная работа Федерального исследовательского центра «Единая геофизическая служба Российской академии наук» (ФИЦ ЕГС РАН), который многие из нас по привычке называют «Институт физики земли». ФИЦ ЕГС РАН – головная организация в России, отвечающая за проведение сейсмологического мониторинга по всей стране, имеющая 12 филиалов во всех сейсмоопасных районах нашей страны и штат почти в 1000 сотрудников. В 2018 году Центральное отделение ФИЦ ЕГCРАН возглавил Юрий Виноградов, который зарекомендовал себя не только как грамотный управленец, но и как талантливый учёный, получив в этом году медаль ордена «За заслуги перед отечеством» II степени.

Подальше от землетрясений

Обнинская обсерватория Института физики земли появилась в 1954 году. Определяющими стали 3 условия – близость Первой в мире АЭС, очень низкий уровень сейсмического шума и обнаруженная геологами линза известняка, позволившая построить шахту на 40-метровой глубине. Тогда это была дальняя окраина города.
— Конечно, за атомной станцией надо было наблюдать, потому что никто не предполагал, какое влияние она окажет на природную среду. Для этого построили нашу шахту, оснастив её сейсмометрами 14 различных типов – практически все существовавшие на тот момент в мире, — рассказывает Виноградов. – Там даже лазерный деформограф стоял, который следил за сжиманием и разжиманием стенок шахты, потому что любые землетрясения формируются, когда происходят напряжения в земле.
Датчики давно обновили, сократив их количество, деформограф планируется установить цифровой, а сфера деятельности существенно расширилась.
— Эту шахту теперь используют многие разработчики российского сейсмологического оборудования, они приезжают сюда, сравнивают свои приборы с нашими, которые являются эталонными, — объясняет Юрий Анатольевич.
В 1972 году из Москвы в Обнинск была переведена Служба срочных донесений о землетрясениях и организован центр сбора оперативной сейсмологической информации. Расширение деятельности не укладывалось в рамки задач Института физики земли и ему оставили прогнозную часть сейсмических явлений, а мониторингом, наблюдением и измерением занялись геофизические опытно-методические экспедиции, их центр опять же был в Обнинске. Здесь же занимались разработкой и испытанием нового оборудования. С 1988 года начался интенсивный обмен данными с другими международными сейсмологическими центрами. С распадом Союза финансирование научных разработок было резко уменьшено, это сказалось и на системе наблюдений – количество станций было сокращено более чем на 20 %, что создавало угрозу безопасности граждан. Тогда и было принято решение о создании Геофизической службы при Российской академии наук и выделении специального финансирования на создание и развитие федеральной системы сейсмологических наблюдений. Примечательно, что изначально было два центра – обнинский и новосибирский. Позже структуры слились воедино. Обыватели спросят, почему учёных, которые всю жизнь отдают изучению землетрясений, разместили так далеко от сейсмоопасных районов? Это закономерно, уверяет Виноградов:
— Если поставить главный центр обработки в сейсмоопасном регионе, то при сильном землетрясении он будет разрушен или, как минимум, нарушатся каналы связи и получать и передавать информацию будет невозможно.
Точность определения места землетрясений напрямую зависит от того, сколько станций задействовано в процессе. В России их крайне мало, всего 360 на всю страну, а в Арктике вообще только 17 станций.
— А ведь мы не только землетрясения контролируем, но и вулканическую активность, и прогноз цунами даем, — объясняет Виноградов.
Для примера – в соседней Японии более 3000 станций, а у маленькой Норвегии их почти 300, треть из которых за полярным кругом! Сложная геополитическая обстановка конечно не выкинула российских учёных из общей цепи, они и сегодня важный элемент Мирового центра данных.
— Но нам закрывают доступ к иностранным базам данных. Если раньше мы могли «считывать» информацию с десятков тысяч приборов, то сейчас нам доступны только данные международной открытой сети. Это порядка 200 станций, что существенно осложняет процесс обработки и влияет на точность результата, — говорит Виноградов.

Учиться самому и омолаживать коллектив

Юрий Анатольевич не скрывает, что правительственную награду получил за былые заслуги. Когда он руководил Кольским филиалом ФИЦ ЕГС РАН, его команда разработала аппаратно-программный комплекс для прогноза откола айсбергов. Сейчас разработку собираются внедрять при освоении Северного морского пути. А вот докторская диссертация, которую Виноградов защитил в этом году, связана с космосом и решает задачу оперативного определения мест падения отработавших ступеней ракет-носителей.
При всех своих достижениях Юрий Виноградов продолжает учиться, стараясь раз в два года проходить курсы повышения квалификации. Там можно почерпнуть новые управленческие идеи и наладить новые связи с коллегами-директорами, перенять их опыт, прежде всего в части решения различных форс-мажорных ситуаций. Не боится Виноградов идти и на непопулярные меры:
— Когда я пришёл работать в Обнинск, средний возраст директоров наших филиалов был 68 лет, сейчас – 44, средний возраст членов учёного совета – 73 года, сейчас – 56. Вы не представляете, какое сопротивление оказали директора филиалов, которым было под 80 лет, хотя от научной работы мы их не отстраняли, оставляли в качестве научных консультантов для помощи молодёжи.

Одна из задач – краткосрочные прогнозы

Но страсти со временем улеглись, а положительный результат налицо. Молодые директора активно внедряют разработки геофизической службы в реальный сектор экономики. Сегодня ФИЦ ЕГС РАН сотрудничает практически со всеми отечественными госкорпорациями. Есть, конечно, и трудности в работе.
Одно из направлений деятельности специалистов — определение уровня сейсмической опасности региона. И здесь возникает противоречие с региональными властями, задача которых привлекать инвесторов в регионы. А чем выше уровень сейсмической опасности, тем дороже обходится возведение промышленных и жилых комплексов, а значит, инвесторы будут уходить в менее сейсмоактивные регионы.
Еще одна важная задача, которую решают сейсмологи — это налаживание взаимодействия с теми, кто занимается добычей полезных ископаемых. Ведь после извлечения ресурсов в земле образуются пустоты, а позже возможны локальные техногенные землетрясения, зачастую достаточно сильные. Учёные доказывают, что необходимо ставить станции мониторинга, которые бы предсказывали опасные ситуации, чтобы вовремя остановиться и предотвратить аварию и потом не вкладываться в дорогостоящий ремонт недродобывающего оборудования. Пока что большинство российских добывающих предприятий предпочитают рассчитывать на удачу, а не на выводы специалистов.
Задача на будущее, которую в идеале хотел бы решить ФИЦ ЕГC РАН, – это краткосрочный прогноз землетрясений. Пока этого не сделал никто в мире. Если синоптики сильны в краткосрочных прогнозах, то сейсмологи всего мира, наоборот, – в долгосрочных. А тем же спасателям, чтобы минимизировать последствия бедствий, надо знать о таких возможностях не за год, а за несколько недель. Поэтому работы над нерешенными задачами специалистам ФИЦ ЕГC РАН хватит на многие годы.

Евгения Никитина